среда, 25 сентября 2013 г.
вторник, 3 сентября 2013 г.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
skip to main |
skip to sidebar
*О старости*
Совсем недавно я получил письмо от своей американской знакомой Филлис Шлоссберг. Впрочем, она больше чем знакомая, ведь мы встретились лет пятнадцать тому назад. Она пишет: "Моя давняя подруга написала мне о своей старости, и я задумалась: стара ли я? Тело мое иногда говорит: да, стара... но сердце не соглашается!!! И я бы тоже не хотела вернуться в свои молодые годы. По-моему, это ее письмо очень точно подводит итог жизни." Вот оно, это письмо:
<нет><да>> абсолютно искренне. По мере того как ты стареешь, все легче быть искренним. Ты меньше заботишься о том, что другие думают о тебе. Я больше не сомневаюсь в себе. Я даже заработала право ошибаться. Итак, в ответ на твой вопрос, могу сказать: мне нравится быть старой. Старость освободила меня. Мне нравится тот человек, которым я стала. Я не буду жить вечно, но, пока я здесь, я не стану терять времени на переживания по поводу того, что могло случиться, но не случилось, я не стану переживать по поводу того, что может еще случиться. И я буду есть сладкое на третье каждый божий день."
Нравятся ли мне лекции?
Нравятся ли мне лекции батони Павле?
Он ведет их очень весело и непринужденно - иногда кажется ,что он играет со студентами в игры, благодаря чему все воспринимается легко и быстро запоминается. Я даже пытаюсь на своих уроках в школе опробировать эту методику преподавания - иногда получается.
Двойная жизнь Сарры Бернар
Двойная жизнь Сары Бернар
Йонатан Спектор, Иерусалим
Чуть больше ста лет назад она выпустила книгу «Моя двойная жизнь», и с тех пор многочисленные тайны ее жизни стали еще запутаннее, ибо, как она написала, «легенда всегда берет верх над историей».
Великая французская актриса Сара (Генриетта-Розина) Бернар, появившаяся на свет 22 октября 1844 года, была незаконнорождённой дочерью голландской еврейки, учительницы музыки и, по совместительству, куртизанки Юдит ван Харт и французского юриста Эдварда Бернара.
Когда Саре исполнилось 10 лет, ее крестили в католическом монастыре, но она всегда гордилась своим иудейским происхождением.
На одном из светских раутов, которые давала Юдит ван Харт, пятнадцатилетняя Сара, ломая руки, бросилась маме в ноги, с пафосом умоляя отпустить ее в обитель…
При этой сцене присутствовал покровитель Юдит герцог де Морни, сводный брат императора Наполеона III. «Да этой девочке дорога не в монастырь, а прямиком на сцену!» – воскликнул циник и умница де Морни. В тот же вечер они вместе с Александром Дюма-отцом отвели Сару в «Комеди Франсэз», где давали «Британника». Расин потряс ее. Она рыдала, испускала пронзительные вопли, публика шикала, а Дюма утешал впечатлительную девушку.
По протекции де Морни и Александра Дюма-отца Сару приняли в Национальную академию музыки и декламации. После двух лет обучения в академии Сара получила ангажемент в «Комеди Франсэз», хотя у директора труппы ее кандидатура вызвала некоторые сомнения. «У нее все чрезмерно, – заявил он. – Чересчур тонкая талия, слишком густые волосы, сверх-выразительные глаза!».
Сара Бернар и в самом деле была «вне нормы»: копна рыжих волос, горящие глаза, узкое бледное лицо, призрачно-тонкая фигура. Ходила даже шутка: «Перед театром остановилась пустая карета, и из нее вышла Сара Бернар».
В 1862 году Бернар дебютировала в «Комеди Франсэз» в роли Ифигении в трагедии Ж. Расина «Ифигения в Авлиде» и вскоре стала одной из лучших исполнительниц ролей героинь Расина, совершила ряд зарубежных турне и неизменно пользовалась огромным успехом.
После франко-прусской войны 1871 года ее, игравшую в театре «Одеон», вдруг снова пригласили в «Комеди Франсэз». За разрыв контракта с «Одеоном» пришлось заплатить крупную неустойку, но и в «доме Мольера» далеко не все радовались ее возвращению. Впрочем, и самой Бернар было трудно существовать в затхлой атмосфере академического театра, который она в сердцах называла «склепом мертвецов». Но именно там она создала свою Федру – роль, которая принесла ей феноменальный успех.
Самый же большой триумф Бернар — исполнение роли Маргариты Готье в «Даме с камелиями» Александра Дюма-сына.
Полвека ее имя не сходило со страниц газет и журналов всего мира. Ненависть она вызывала столь же сильную, как и любовь. Бернард Шоу обязан ей многими страницами остроумной и желчной до неприличия критики.
«Мадам! Вы были очаровательны в своем величии, - сказал ей Виктор Гюго. - Вы взволновали меня, старого бойца. Я заплакал. Дарю вам слезу, которую вы исторгли из моей груди, и преклоняюсь перед вами». Слеза была не фигуральная, а бриллиантовая, и венчала цепочку-браслет.
Кстати, бриллиантов, подаренных Саре Бернар, было немало. Она любила драгоценности и не расставалась с ними во время переездов и гастролей. А для охраны драгоценностей брала с собой в дорогу пистолет. «Человек - такое странное существо, что эта крошечная и до нелепости бесполезная штука кажется мне надежной защитой», - объяснила как-то актриса свое пристрастие к огнестрельному оружию.
В России с интересом ждали «нового Наполеона в юбке», который покорил уже всю Америку и Европу и двигался прямиком в Москву. «Московские ведомости» писали: «Великие мира осыпали эту сказочную принцессу почестями, какие, вероятно, и во сне не снились ни Микеланджело, ни Бетховену...». А чему удивляться? Сара Бернар, по существу, была первой суперзвездой в мире.
В России Сара Бернар побывала трижды - в 1881, 1898 и 1908 годах. Успех был огромный, хотя нашлись и критики, и в их числе Тургенев, который в письме к Полонской в декабре 1881 года назвал великую актрису «бездарностью»…
В отличие от Ивана Сергеевича, Константин Сергеевич Станиславский, разбиравшийся в театре «чуть-чуть» получше Тургенева, считал Сару Бернар примером совершенства: красивый голос, отточенная дикция, пластичность, художественный вкус.
Между тем, Сару Бернар часто сравнивали с Жанной д’Арк. Именно она подсказала Эмилю Золя вступиться за бедного капитана Дрейфуса. 15 ноября 1897 года Бернар пришла к Золя, чтобы рассказать ему о свершившейся несправедливости и призвать к борьбе. Эмиль Золя с ней согласился. 25 ноября он написал: «Правда двинулась в путь, и ничто ее не остановит», а 13 января 1898 года – знаменитое «Я обвиняю».
Дом Золя окружила толпа враждебно настроенных манифестантов, но появилась Сара Бернар. Ее авторитет был столь велик, что манифестанты молча разошлись...
В ее квартире царил хаос: повсюду были разбросаны ковры, пледы, пуфики, безделушки и прочие предметы. Под ногами вертелись собаки, обезьяны и даже змеи. В спальне актрисы находились скелеты, а сама она некоторые роли любила учить, полулежа в гробу, обитом белым крепом. Эпатаж? Несомненно. Она обожала скандалы и демонстрировала миру свои особые чары.
О себе писала так: «Я очень люблю, когда меня навещают, но ненавижу ходить в гости. Обожаю получать письма, читать их, комментировать; но не люблю на них отвечать. Ненавижу места людских прогулок и обожаю пустынные дороги, уединенные уголки. Люблю давать советы и очень не люблю, когда их дают мне».
Она вообще очень любила и людей, и животных. В одну из холодных зим Сара истратила две тысячи франков на покупку хлеба для городских воробьев. А во время уже упоминавшейся франко-прусской войны 1871 года она превратила свой театр в госпиталь, которым одновременно и руководила, и служила в нём медсестрой.
В возрасте 66 лет во время турне по Америке Сара Бернар познакомилась с Лу Теллегеном, который был младше ее на 35 лет. Их любовная связь продолжалась более четырех лет. Уже в своей старости этот мужчина признался, что годы, прожитые им с Сарой Бернар, были самыми лучшими в его жизни.
На склоне лет Бернар стала писать пьесы, издала «Мемуары одного стула» и романизированную автобиографию «Моя двойная жизнь», в которых отразились ее владение словом и тонкий, сочный юмор. Как заметил ее современник, писатель Поль Моран, «в 1900-х годах в Париже жизнь была театром, и этим театром была одна Сара Бернар».
В своей книге актриса многое скрыла, не договорила, особенно о личной жизни, и этот автобиографический роман лишь сгустил тайну вокруг феномена Бернар.
В 1893 году она приобрела театр «Ренессанс», а потом и театр «Шатле», где играла еще почти четверть века. Главным помощником в руководстве театром был ее сын Морис.
Снималась она и в кино - правда, уже в преклонном возрасте. Но что значил возраст для Сары Бернар! В 1900 году, когда ей было 56 лет, она сыграла юного герцога Рейхштадского в пьесе Ростана «Орленок». Сам Ростан болел и не мог присутствовать на спектакле, поэтому во время представления был устроен «театрофон»: автор слушал пьесу по телефону.
«Орленок» был не единственной мужской ролью Сары: она выходила на подмостки в образе Керубино в «Женитьбе Фигаро» и стала первой женщиной, «замахнувшейся» на роль Гамлета.
Когда актрисе шел восьмой десяток, ей ампутировали ногу из-за травмы во время гастролей в Рио-де-Жанейро. Но уже на следующий год она снова отправилась гастролировать в США. На афишах по ее просьбе было написано: «Приходите посмотреть на самую старую женщину в мире!».
Сара только улыбалась: даже без ноги она продолжала царить на сцене. В роли царицы Аталии ее выносили на специально сооруженных носилках, а умирающую Маргариту Готье, одну из своих любимых ролей, она играла, лежа в постели.
Йонатан Спектор, Иерусалим
Чуть больше ста лет назад она выпустила книгу «Моя двойная жизнь», и с тех пор многочисленные тайны ее жизни стали еще запутаннее, ибо, как она написала, «легенда всегда берет верх над историей».
Великая французская актриса Сара (Генриетта-Розина) Бернар, появившаяся на свет 22 октября 1844 года, была незаконнорождённой дочерью голландской еврейки, учительницы музыки и, по совместительству, куртизанки Юдит ван Харт и французского юриста Эдварда Бернара.
Когда Саре исполнилось 10 лет, ее крестили в католическом монастыре, но она всегда гордилась своим иудейским происхождением.
На одном из светских раутов, которые давала Юдит ван Харт, пятнадцатилетняя Сара, ломая руки, бросилась маме в ноги, с пафосом умоляя отпустить ее в обитель…
При этой сцене присутствовал покровитель Юдит герцог де Морни, сводный брат императора Наполеона III. «Да этой девочке дорога не в монастырь, а прямиком на сцену!» – воскликнул циник и умница де Морни. В тот же вечер они вместе с Александром Дюма-отцом отвели Сару в «Комеди Франсэз», где давали «Британника». Расин потряс ее. Она рыдала, испускала пронзительные вопли, публика шикала, а Дюма утешал впечатлительную девушку.
По протекции де Морни и Александра Дюма-отца Сару приняли в Национальную академию музыки и декламации. После двух лет обучения в академии Сара получила ангажемент в «Комеди Франсэз», хотя у директора труппы ее кандидатура вызвала некоторые сомнения. «У нее все чрезмерно, – заявил он. – Чересчур тонкая талия, слишком густые волосы, сверх-выразительные глаза!».
Сара Бернар и в самом деле была «вне нормы»: копна рыжих волос, горящие глаза, узкое бледное лицо, призрачно-тонкая фигура. Ходила даже шутка: «Перед театром остановилась пустая карета, и из нее вышла Сара Бернар».
В 1862 году Бернар дебютировала в «Комеди Франсэз» в роли Ифигении в трагедии Ж. Расина «Ифигения в Авлиде» и вскоре стала одной из лучших исполнительниц ролей героинь Расина, совершила ряд зарубежных турне и неизменно пользовалась огромным успехом.
После франко-прусской войны 1871 года ее, игравшую в театре «Одеон», вдруг снова пригласили в «Комеди Франсэз». За разрыв контракта с «Одеоном» пришлось заплатить крупную неустойку, но и в «доме Мольера» далеко не все радовались ее возвращению. Впрочем, и самой Бернар было трудно существовать в затхлой атмосфере академического театра, который она в сердцах называла «склепом мертвецов». Но именно там она создала свою Федру – роль, которая принесла ей феноменальный успех.
Самый же большой триумф Бернар — исполнение роли Маргариты Готье в «Даме с камелиями» Александра Дюма-сына.
Полвека ее имя не сходило со страниц газет и журналов всего мира. Ненависть она вызывала столь же сильную, как и любовь. Бернард Шоу обязан ей многими страницами остроумной и желчной до неприличия критики.
«Мадам! Вы были очаровательны в своем величии, - сказал ей Виктор Гюго. - Вы взволновали меня, старого бойца. Я заплакал. Дарю вам слезу, которую вы исторгли из моей груди, и преклоняюсь перед вами». Слеза была не фигуральная, а бриллиантовая, и венчала цепочку-браслет.
Кстати, бриллиантов, подаренных Саре Бернар, было немало. Она любила драгоценности и не расставалась с ними во время переездов и гастролей. А для охраны драгоценностей брала с собой в дорогу пистолет. «Человек - такое странное существо, что эта крошечная и до нелепости бесполезная штука кажется мне надежной защитой», - объяснила как-то актриса свое пристрастие к огнестрельному оружию.
В России с интересом ждали «нового Наполеона в юбке», который покорил уже всю Америку и Европу и двигался прямиком в Москву. «Московские ведомости» писали: «Великие мира осыпали эту сказочную принцессу почестями, какие, вероятно, и во сне не снились ни Микеланджело, ни Бетховену...». А чему удивляться? Сара Бернар, по существу, была первой суперзвездой в мире.
В России Сара Бернар побывала трижды - в 1881, 1898 и 1908 годах. Успех был огромный, хотя нашлись и критики, и в их числе Тургенев, который в письме к Полонской в декабре 1881 года назвал великую актрису «бездарностью»…
В отличие от Ивана Сергеевича, Константин Сергеевич Станиславский, разбиравшийся в театре «чуть-чуть» получше Тургенева, считал Сару Бернар примером совершенства: красивый голос, отточенная дикция, пластичность, художественный вкус.
Между тем, Сару Бернар часто сравнивали с Жанной д’Арк. Именно она подсказала Эмилю Золя вступиться за бедного капитана Дрейфуса. 15 ноября 1897 года Бернар пришла к Золя, чтобы рассказать ему о свершившейся несправедливости и призвать к борьбе. Эмиль Золя с ней согласился. 25 ноября он написал: «Правда двинулась в путь, и ничто ее не остановит», а 13 января 1898 года – знаменитое «Я обвиняю».
Дом Золя окружила толпа враждебно настроенных манифестантов, но появилась Сара Бернар. Ее авторитет был столь велик, что манифестанты молча разошлись...
В ее квартире царил хаос: повсюду были разбросаны ковры, пледы, пуфики, безделушки и прочие предметы. Под ногами вертелись собаки, обезьяны и даже змеи. В спальне актрисы находились скелеты, а сама она некоторые роли любила учить, полулежа в гробу, обитом белым крепом. Эпатаж? Несомненно. Она обожала скандалы и демонстрировала миру свои особые чары.
О себе писала так: «Я очень люблю, когда меня навещают, но ненавижу ходить в гости. Обожаю получать письма, читать их, комментировать; но не люблю на них отвечать. Ненавижу места людских прогулок и обожаю пустынные дороги, уединенные уголки. Люблю давать советы и очень не люблю, когда их дают мне».
Она вообще очень любила и людей, и животных. В одну из холодных зим Сара истратила две тысячи франков на покупку хлеба для городских воробьев. А во время уже упоминавшейся франко-прусской войны 1871 года она превратила свой театр в госпиталь, которым одновременно и руководила, и служила в нём медсестрой.
В возрасте 66 лет во время турне по Америке Сара Бернар познакомилась с Лу Теллегеном, который был младше ее на 35 лет. Их любовная связь продолжалась более четырех лет. Уже в своей старости этот мужчина признался, что годы, прожитые им с Сарой Бернар, были самыми лучшими в его жизни.
На склоне лет Бернар стала писать пьесы, издала «Мемуары одного стула» и романизированную автобиографию «Моя двойная жизнь», в которых отразились ее владение словом и тонкий, сочный юмор. Как заметил ее современник, писатель Поль Моран, «в 1900-х годах в Париже жизнь была театром, и этим театром была одна Сара Бернар».
В своей книге актриса многое скрыла, не договорила, особенно о личной жизни, и этот автобиографический роман лишь сгустил тайну вокруг феномена Бернар.
В 1893 году она приобрела театр «Ренессанс», а потом и театр «Шатле», где играла еще почти четверть века. Главным помощником в руководстве театром был ее сын Морис.
Снималась она и в кино - правда, уже в преклонном возрасте. Но что значил возраст для Сары Бернар! В 1900 году, когда ей было 56 лет, она сыграла юного герцога Рейхштадского в пьесе Ростана «Орленок». Сам Ростан болел и не мог присутствовать на спектакле, поэтому во время представления был устроен «театрофон»: автор слушал пьесу по телефону.
«Орленок» был не единственной мужской ролью Сары: она выходила на подмостки в образе Керубино в «Женитьбе Фигаро» и стала первой женщиной, «замахнувшейся» на роль Гамлета.
Когда актрисе шел восьмой десяток, ей ампутировали ногу из-за травмы во время гастролей в Рио-де-Жанейро. Но уже на следующий год она снова отправилась гастролировать в США. На афишах по ее просьбе было написано: «Приходите посмотреть на самую старую женщину в мире!».
Сара только улыбалась: даже без ноги она продолжала царить на сцене. В роли царицы Аталии ее выносили на специально сооруженных носилках, а умирающую Маргариту Готье, одну из своих любимых ролей, она играла, лежа в постели.
О старости
*О старости*
Совсем недавно я получил письмо от своей американской знакомой Филлис Шлоссберг. Впрочем, она больше чем знакомая, ведь мы встретились лет пятнадцать тому назад. Она пишет: "Моя давняя подруга написала мне о своей старости, и я задумалась: стара ли я? Тело мое иногда говорит: да, стара... но сердце не соглашается!!! И я бы тоже не хотела вернуться в свои молодые годы. По-моему, это ее письмо очень точно подводит итог жизни." Вот оно, это письмо:
<нет><да>> абсолютно искренне. По мере того как ты стареешь, все легче быть искренним. Ты меньше заботишься о том, что другие думают о тебе. Я больше не сомневаюсь в себе. Я даже заработала право ошибаться. Итак, в ответ на твой вопрос, могу сказать: мне нравится быть старой. Старость освободила меня. Мне нравится тот человек, которым я стала. Я не буду жить вечно, но, пока я здесь, я не стану терять времени на переживания по поводу того, что могло случиться, но не случилось, я не стану переживать по поводу того, что может еще случиться. И я буду есть сладкое на третье каждый божий день."
